— Ирина, начнём с основного. Почему вы выбрали криминалистику и как начался ваш путь в этой области?
— Я целенаправленно выбрала уголовно-правовую специализацию: ещё в старших курсах института осознала, что хочу заниматься расследованием серьезных преступлений. Моя практика проходила в районных отделах, и именно там я начала работу следователем.
С течением времени я поняла, что больше всего меня интересуют расследования убийств и исчезновений людей: это требует длительной, детализированной и методичной работы с доказательствами, где каждая деталь имеет значение. В 2023 году я перешла в управление криминалистики столичного ГСУ СК, что дало мне возможность заниматься всем этим более системно.
— Ваши профессиональные интересы — это тяжелые преступления и исчезновения. Почему вы выбрали столь сложные направления?
— Потому что существует возможность реально помочь людям, оказавшимся в беде. Найти пропавшего человека. Или, в случае, если речь идет о убийстве, предоставить ответы близким на важнейшие вопросы о том, что произошло.
В делах о безвестном исчезновении почти всегда отсутствует «готовая» сцена преступления и очевидные улики — ты собираешь информацию по частям: биллинг, банковские транзакции, экспертизы, следственные эксперименты, допросы и многое другое.
Когда мне удается дойти до истины, найти человека (даже посмертно), определить причастных, раскрыть механизм преступления и восстановить справедливость — это и есть самое большое профессиональное удовлетворение.
ДНК-профиль «из прошлого»
— Приведите конкретные примеры. Как вам удавалось раскрывать дела и находить ответы на важные вопросы?
— В моей практике есть дело 2018 года. Женщина подверглась насилию ночью на своем обычном маршруте. Преступника не удалось поймать тогда. Но спустя годы дело было восстановлено.
Первоначально было возбуждено дело по факту «других насильственных действий сексуального характера». Однако во время дополнительного допроса потерпевшей был установлен новый факт — покушение на изнасилование.
Я выяснила, что на куртке потерпевшей тогда были найдены биологические следы — мужской ДНК-профиль.
Я отправила соответствующий запрос в федеральную базу данных геномной информации, и в декабре 2023 года пришел ответ: совпадение с профилем мужчины, чьи образцы оказались в базе данных после его прежних правонарушений.
Оперативники установили его местонахождение, потерпевшая уверенно опознала насильника, и на очной ставке подтвердила все факты. Фигурант все отрицал, однако доказательства складывались против него.
Позиция насильника была таковой. Он женат, у них есть дети, и, по его словам, он якобы имел сексуальные контакты исключительно со своей супругой. Но объяснить наличие своего биологического материала на верхней одежде жертвы он не смог.
В июне 2024 года суд приговорил его к 6 годам колонии.
«Бытовой» конфликт: соседа выдал телефон
— По другим категориям дел удалось ли добиться чего-то подобного?
— Да. В деле 2014 года ситуация казалась «обыденной»: наркотическая зависимость, маргинальный образ жизни, побои и смерть. Дело считалось нераскрытым более 10 лет. В материалах дела были деликатесы телефонных соединений, але без глубокого анализа.
Я тщательнее проанализировала телефонные соединения, сопоставила их с временными метками событий и перепиской. Плюс — новая работа со свидетелями.
В результате появился подозреваемый — сосед, которому потерпевший задолжал деньги. Он буквально преследовал его, регулярно пытаясь вернуть сумму, которую когда-то одолжил другу на запрещённые вещества.
Все это удалось подтвердить, и обвиняемый был приговорен к 11 годам лишения свободы.
Закопал тещу рядом с моргом
— Я слышал, что вы активно участвовали в расследовании громкого дела об исчезновении 50-летней Гульнары Волковой. Вспоминаю, что выяснилось, что она пропала после визита к дочери и зятю. Этот последний и стал причиной ее смерти. Расскажите, как удалось раскрыть преступление?
— С самого начала было ясно, что это не история о загадочном исчезновении где-то вдали. Потерпевшая накануне исчезновения ночевала у знакомого мужчины. Затем отправилась к дочери и зятю, который работал медицинским техником в бюро СМЭ Московской области — Дмитрию Злобину.
Мы начали работать системно: получили детализацию телефонных соединений Волковой — с трех номеров: её, дочери и самого Злобина, а также информацию по банковским счетам. Сразу бросились в глаза крупные денежные переводы потерпевшей на карту дочери в день исчезновения и позже. А затем она исчезла…
После тщательного анализа информации мы восстановили её маршрут, включая события после «исчезновения». Данные мобильной связи показали, что после этого телефон Волковой двигался вместе с телефоном Злобина, а позже замолчал. Но оставался открытым вопрос — где тело Волковой?!
После задержания Злобин сначала отказывался признавать свою вину, но когда ему предъявили результаты анализа банковских переводов и хронологию его собственных звонков и перемещений – начал разговаривать.
Он показал, как вечером в ходе ссоры с Волковой нанес ей удар рукой в висок. Женщина упала и ударилась головой о твердую поверхность, в результате чего умерла. Злобин поместил тело в сумку и вывез на своей машине.
В тот же день он указал место, где закопал тело — лесополоса в Лобне, недалеко от его работы.
— Что стало «критической точкой», когда он начал говорить правду?
— Верно выставленная тактика общения и предъявление объективных доказательств: биллинги, движение денежных средств, результаты обысков и осмотров. Когда подозреваемый понимает, что картина без него складывается, отрицать становится бессмысленно.
Когда он сам показал нам место, где была похоронена Волкова, можно было впервые за три года сказать: пропавшая найдена, правда установлена.
— В итоге Дмитрий Злобин получил заслуженное наказание?
— Да. Дочь Гульнары Волковой была признана потерпевшей, и, хотя она не свидетельствовала против мужа, что допускается законом, он был недавно приговорен к 5 годам заключения в колонии строгого режима.
— Если кратко о вашем пути в системе СКР: что, по вашему мнению, отличает работу следователя-криминалиста?
— Следователь-криминалист — это специалист на пересечении закона и науки, от которого зависит качество доказательной базы и результат дела. Мы работаем там, где «не сходится»: старые дела, «немые» материалы, сложные реконструкции. Это не случайность — это система доказательств. В случае Злобина решающим был именно криминалистический анализ — сопоставление цифровых следов, времени, географии и поведения. Он дал нам то, к чему мы стремились почти три года — истину.
День службы криминалистики Следственного комитета России установлен приказом председателя СКР Александра Бастрыкина и отмечается ежегодно 19 октября. Эта дата выбрана в честь создания в 1954 году первых экспертно-криминалистических подразделений. Сегодня криминалисты СК работают над наиболее сложными делами, обеспечивая научно-техническую поддержку расследований и помогая следователям восстановить картину преступления буквально по мельчайшим следам.
